После четвёртого класса я забросил учёбу почти полностью. Домашние задания не делал. Из-за того что не интересовался расписанием уроков, носил в школу все учебники, постоянно забывая дома дневник. Обленился до такой степени, что перестал списывать у отличников и слушать преподавателей.
От скуки дурачился, стараясь рассмешить одноклассников и «достать» до белой ручки учителей. Когда все фантазии по клоунаде закончились, увлёкся художественной литературой, исключительно не из школьной программы. Все уроки напролёт читал приключенческие романы, мечтая ничего не делать и много получать. На крайний случай очень хотелось найти клад.
Как вы понимаете, о высшем образовании не могло быть и речи.
Как-то незаметно пролетели эти четыре года, и я получил путёвку в ГПТУ, что в переводе: государственное профессионально техническое училище.
– Господи, помоги тупому устроиться! – перевела мама по-своему – надпись ГПТУ. – Будешь пахать на заводе как сивый мерин, и умрёшь молодым как твой бедный отец. Поехали «дубинушка» в деревню, поможем бабушке погреб выкопать.
Получив инструмент, я нехотя начал копать яму. Твёрдая почва вперемежку с мелкими камнями заставляла «визжать» лопату и стонать от напряжения горе работника. Когда на моих ладонях появились первые мозоли, я сел на чурку и впервые серьёзно задумался о смысле жизни.
– Что тяжело внучок? – спросила меня бабушка Рая, и, не дождавшись ответа, добавила, – Что поделаешь, жизнь такая… Без картошки в деревне не выживешь. Помню, мой папа копал погреб и нашёл клад. Так мы сразу в «кулаков» превратились. Купили корову, коз и овец, пару лошадей, плуг, борону и телегу.
Услышав магическое слово клад, я с новой силой принялся за работу. Мозоли наполнились кровью и лопнули. Бросив лопату в неглубокую яму, я со слезами на глазах смотрел на грязные израненные руки и тупо молчал.
– И вот так будет всю жизнь! – сказала мама и смазала мои «боевые» ранения зелёнкой. – Не хочешь учиться, будешь всю жизнь ишачить. Бери больше, кидай дальше – пока летит, отдыхай.
– Мамочка, не сыпь мне соль на раны. Зачем три года учиться в профтехучилище на слесаря, когда можно за три с половиной года выучиться в техникуме на маленького начальника? – рассуждал я.
– Дошло наконец-то до тебя, что надо «учиться, учиться и учиться», как завещал великий Ленин. Конечно у тебя ноль знаний, зато есть две недели на подготовку к вступительным экзаменам, – сказала мама и крепко обняла меня.
Вернувшись в город, я подал документы в приёмную комиссию монтажного техникума. Услышав рассказ дяди Васи, как он заработал «бешеные» деньги в Африке, а потом ездил на работу на собственной перламутровой «Волге», которая была круче директорской, я загорелся новой мечтой об африканской сладкой жизни.
На ночь глядя, достал из потрёпанного чёрного портфеля новенькие учебники. Отрывая одну от другой слипшиеся страницы, начал зубрить гранит науки.
Мама наняла опытного репетитора. Учительница давала только тот минимум знаний, который чаще всего встречался в вопросах экзаменационных билетов.
Спал я не более пяти часов в сутки, вдалбливая и вдалбливая в свою гуманитарную вальяжную голову математические формулы, правила и навыки. За три дня до вступительных экзаменов у меня закружилась голова, и я упал под стол, потеряв сознание.
Вызвали «скорую помощь».
– Упадок сил! – сообщил доктор, вколов мне парочку уколов. – Нельзя так милейший жилы рвать. Я, конечно, понимаю, что математика ум в порядок приводит, но в вашем случае получился полный беспорядок.
Через три дня, я, пошатываясь, пошёл на первый экзамен. Посмотрев на мой бледный вид, синяки под глазами и неуверенную походку преподаватель спросил:
– Вы в порядке? Как себя чувствуете?
– Лучше не бывает, – пошутил я, уверенно взяв экзаменационный билет.
На удивление самому себе, маме и друзьям, я получил четвёрку.
– Дали мне дополнительное задание – высчитать дискриминант, а я раз и посчитал! – хвастался я.
На следующем экзамене, написав сочинение на отлично, я был принят на первый курс техникума со стипендией.
– Счастье то, какое! – радовалась мама. – К отцовской пенсии ещё сорок рубчиков. Теперь жить будет легче.
«От сессии до сессии живут студенты весело, а сессия бывает лишь два раза в год!» – шутил я, став студентом.
Быстро пролетела студенческая пора. Получив диплом по специальности техник-механник, я понял, что этого образования мало. Наспех написав шпаргалки, попытался сдать экзамены в институт. Огромный конкурс в столичный ВУЗ заставлял экзаменационную комиссию быть предельно бдительной и строгой. В итоге полный провал. Вместо жаркой Африки меня повезли служить в холодную Сибирь.
Прихватив с собой конспекты из техникума и пару учебников, я надеялся за два года, потихоньку подготовиться к экзаменам в «Вышку». Но в армии потихонечку не получилось.
– Рота подъём! – кричал разъярённый старшина. – Сорок пять секунд. Время пошло.
Сержанты поджигали спички, которые горели точно указанное старшиной время, и весело смотрели на суету новобранцев.
– Духи, вешайтесь! – советовали старослужащие.
Жизнь по расписанию, зубрёшка устава, марш броски, военные учения, наряды вне очереди и прочие и прочие будни солдатской жизни, вышибли из моей головушки все предыдущие знания, заменив их, военными мудростями. Не было времени даже книжку почитать. Было одно желание: хорошо поспать и поесть чего-нибудь вкусненького.
«Дорогая мамочка! – писал я письмо на родину в свободное от службы время. – Привет из Советской армии! Всё чему ты меня учила двадцать лет до армии: чистить зубы, картошку и обувь, застилать кровать и мыть пол, стирать и гладить одежду, меня научил старшина за два дня…»
Как долго тянулось это адово армейское время. Два года можно было смело сравнить с предыдущими двадцатью годами праздной жизни. И вот наконец-то я «дембель». Как было раньше принято, я загулял, перед началом трудовой гражданской жизни.
Отдыхая, в Душанбе, у армейских друзей, я забыл о свой мечте и чуть не женился.
– Ты что с ума сошёл? – ругала меня мама по телефону. – Денег на свадьбу просишь. Ты их вначале заработай, а потом заводи семью. В Таджикистане женщины меньше пяти детей не рожают. Я такую ораву не прокормлю. Немедленно приезжай домой. Я подала твои документы в институт.
– Я ж не готов!
– Не переживай. Я договорилась. У них план набора «горит». Мне одна мамочка сказала по секрету, что в «Технологический институт лесного хозяйства» принимают липу, а выпускают дубов. Так что тебя туда точно примут. Лишь бы корочки получить, а там командовать работягами много ума не надо…
Приехав домой, я надел военную форму и пошёл в институт. Приняли меня в фойе главного корпуса как родного.
– Как ты вовремя, – быстро говорил мужчина из приёмной комиссии. – Ещё бы сутки и ты опоздал. Завтра первый экзамен по математике.
– Так я ничего не знаю!
– Не переживай. Всё будет хорошо, но, по крайней мере, удовлетворительно. Пять парней на каждую группу, это ужас. Кто работать будет? Девчонки все на пятом курсе замуж повыскакивают и уйдут в декретный отпуск.
Нагладив до совершенства «дембельскую» форму, нацепив знаки отличия всех родов войск, начистив до зеркального блеска гражданские туфли, я оделся как на парад. Взяв с собой тетрадку в клеточку и шариковую ручку, я прибыл на экзамен.
Возле центрального входа института, я сразу увидел «дембелей-абитуриентов». Они нервно курили, весело разговаривая. Я уверенно подошёл к ребятам.
Не успел толком познакомиться, как к нам подошёл военный комендант города и начал ругаться:
– Вы что Советскую армию позорите! – орал он, покраснев как помидор. – Нарядились не по уставу, как петухи гамбургские. Что думаете, за счёт своей формы экзамены сдать. Я сейчас пойду к ректору и скажу, чтобы дубов не принимали. А потом отправлю патруль. Пусть вас арестуют, и отконвоируют на гаубвахту
Я ни разу не видел живого генерала. Его золотые погоны, красные лампасы и огромный живот произвели на нас потрясающее впечатление. Мы как, бывало в самоволке во время службы, разбежались в разные стороны. Отдышавшись в туалете, я разговорился с морячком тихоокеанского флота.
– Что делать будем, братишка? Через пять минут начало экзаменов.
– Да уж, устроил нам генерал полундру, как на флоте. Приходится, как юнгам в гальюне прятаться. Чего испугались не пойму? Мы уже гражданские люди…
В туалет забежал мужичёк из приёмной комиссии.
– Вы где потерялись? – спросил он. – Уже все абитуриенты в кабинете сидят.
Мы быстро прошмыгнули в аудиторию и сели на свободные места.
– Здравствуйте, ребята, – обратилась к экзаменуемым молодым людям пожилой преподаватель. – Черновики сдавайте вместе с чистовиками. Иногда бывает в черновике правильное решение задачи или примера. Учитывать будем все записи.
Получив задание, я почувствовал себя самым несчастным человеком на свете. «Я же умел решать примеры с дробями, – с болью в душе думал я. – Всё армия вышибла…»
В аудиторию заглянул мужичок из приёмной комиссии.
– Ну как? – весело спросил он. – Какой вариант?
– Никак! Первый!– ответил грустно я.
– Шесть секунд, – прошептал мужчина и побежал добывать решения моих математических проблем.
– Я уже успел списать черновик у соседки по столу. Наковырял в своей памяти возможные варианты решения примеров, разместив их тут же. Изнывая от сомнений, терзал себя, то и дело думая: «Всё конец моей студенческой карьере…»
Когда мы остались одни с морячком, к нам подбежал запыхавшийся член приёмной комиссии и передал на бумажке свою версию ответов и решений первого варианта.
Девушка, у которой я списал в первую очередь, получила пятёрку, а мы с новым товарищем шесть баллов на двоих. Мы были счастливы и отметили первую удачу в пивном баре.
На экзаменах по физике я написал то, что было в шпаргалке.
– Но это, же ответ совсем по другой теме? – удивился старичок физик. – Скажите правду, это всё что вы знаете?
– Да, – соврал я и опустил глаза.
– Тогда три балла за честность!
На экзамены по химии я вообще пришёл после свадьбы у друга. Страшно болела голова. Хотелось пить и спать. С трудом скрывая перегар, я с обречённым видом сел напротив преподавателя.
– Что уважаемый, неужели полное отсутствие знаний? Ну, хоть что-нибудь вы знаете о химии?
– Менделеева знаю, – тихо прохрипел я пересохшим ртом.
– Это уже полдела! – воскликнул учитель химии. – И что же вы про него знаете?
– Таблицу разных там элементов выдумал! – уверенно сказал я.
– С какими химическими элементами и формулами вы лично знакомы?
– Н2О (аш - два о)! – выпалил я, облизнув пересохшие губы, тупо уставившись в графин с водой.
– Ответ на два с плюсом, – сказал преподаватель и налил мне полный стакан воды. – Пейте!
Проглотив двести пятьдесят грамм спасительной влаги, я захмелел на старые «дрожжи».
– С2Н5ОН (цеэ-два, аш-пять, о-аш)! – уже уверенней заявил я о своих познаниях в области химии.
– Прекрасно! – воскликнул доктор химических наук. – Вы знаете формулу выдающегося изобретения профессора Санкт-Петербургского университета Дмитрия Ивановича. 31 января 1865 года Менделеев защитил диссертацию «О соединении спирта с водой», где были заложены его учения о растворах. Это значит, что вы уже заработали три с минусом. Чтобы исправить минус на плюс, скажите мне милейший, какой спирт употребляют в изготовлении водки и сколько процентов воды необходимо добавить для этого.
– Моя бабушка разводила очищенный первач на глаз: где-то процентов пятьдесят девять воды вполне достаточно, – начал умничать я. – Когда учился в техникуме, я был на практике. Мы работали на химическом заводе. Там работники в отделе кадров писали расписку, что не будут пить метиловый спирт. Все чётко знали, что можно пить только этиловый. А вот как их отличить один от другого? Вот в чём вопрос!
– Твёрдая тройка с плюсом! – сказал профессор. – И хочу посоветовать вам дружок, если хотите дожить до моего возраста, пейте сухое красное вино.
Когда на экзамене по литературе мне предложили несколько вариантов сочинений, я сразу отбросил все предложения по русской классической литературе и выбрал: «Герой нашего времени». Дай Бог здоровья тем экзаменаторам, которые дали нам такую возможность.
Героем в моём сочинении я сделал своего любимого дядьку шахтёра-проходчика. Он мне часто рассказывал, как его заваливало в лаве угольком. Дяденька умудрился сводить меня во время переменки на экскурсию в шахту. Так что эта тема мне была знакома с юности. Я смело насочинял про него, что было и не было. Вместо двух – его заваливало минимум десять раз. Работал он не хуже Стаханова, за что я и наградил его в своём сочинении орденом. Слегка задумавшись с большой или маленькой буквы писать название награды, я не дал ему орден Ленина, а вручил другой. Так и написал, переписав с титульного экзаменационного листа название правительственной награды: « И наградили моего дорогого дядьку Анатолия Семёновича таким же орденом, каким награжден наш любимый технологический институт: орденом «Трудового Красного Знамени!»
Всех дембелизовавшихся солдат приняли в институт со стипендией и не лишали её до конца обучения. Пять лет упорных тренировок серого вещества в моей головушке сделали из меня инженера. Как я сдавал экзамены на сессиях, делал курсовые работы, защищал диплом и теперь замечательно живу и работаю – это совсем другая история. Самое главное, что я нашёл клад: высшее образование!
1985-2011 год. Красноярск – Сочи